Читать интересную книгу Эстетика Ренессанса [Статьи и эссе] - Пётр Киле

Возрожденчество, обращение от сакрального к земной и человеческой красоте и мощи, теоретически не оформленное в России, но заложенное в программе преобразований Петра Великого, естественно подхватывает идеи просветителей, впервые заявленные, кстати, в эпоху Возрождения.

Гуманизм - то же просветительство, только с обращением к первоистокам, эстетически насыщенное, таков гуманизм Пушкина. Живопись Левицкого далека от правил и канонов классицизма, она исчезает, перед нами сама жизнь, самое ценное в ней - человек, каков он ни есть.

Весьма знаменательно, что в первом же из известных работ Левицкого, "Портрете А.Ф.Кокоринова" (1769-1770), мы видим архитектора, строителя здания Академии художеств и ее ректора. "Кокоринов стоит у отделанного бронзой, темного лакированного бюро, на котором лежат чертежи здания Академии художеств, книги, бумаги, - пишет исследователь. - На Кокоринове светло-коричневый, густо шитый золотым позументом мундир, поверх него - шелковый кафтан, опущенный легким коричневым мехом".

Крупная фигура, крупное лицо - энергия и сила лишь угадываются, а жест руки в сторону чертежей на столе и выражение глаз выказывают затаенную усталость или грусть. И парадный портрет с выработанными приемами и необходимыми аксессуарами выявляет личность во всей ее жизненной непосредственности.

И рядом "Портрет Н.А.Сеземова" (1770), "села Выжигина поселянин", гласит надпись на обороте холста. Бородатый, дородный, в длинном, на меху, кафтане, подпоясанный ниже выступающего живота, мужик? Это крепостной графа П.Б.Шереметева, откупщик, наживший огромное состояние, то есть купец новой формации. Он пожертовал двадцать тысяч рублей в пользу Московского Воспитательного дома, и по этому случаю был заказан Левицкому его портрет, парадный, но с темным фоном, без особых аксессуаров, лишь бумага на опущенной руке, а другая рука показывает на нее, бумага с планом Воспитательного дома, с изображением младенца и с текстом из Священного писания.

Это знамение времени. Два портрета, два героя - уже их соседство уникально, но оно характерно именно для ренессансной эпохи.

И тут же "Портрет П.А.Демидова" (1773), знаменитого горнозаводчика. Он стоит у стола на террасе, опершись локтем левой руки о лейку; у основания колонн, за которыми виден вдали Воспитательный дом, горшки с растениями, - их-то хозяин, видимо, поливал, выйдя утром, одетый, но в халате и ночном колпаке. Атласная одежда, алая и серебристая, сверкает.

Это уже не купец, а промышленник новой формации, основавший на свои средства в здании Воспитательного дома коммерческое училище.

И тут же "Портрет Д. Дидро" (1773). Философ по настоятельному приглашению Екатерины II посетил Россию в 1773-1774 годах. Голова без парика, с остатками волос на затылке, чистый покатый лоб; голова не откинута и все же впечатление, что Дидро смотрит не просто в сторону, а в высоту, то есть дает себя знать, видимо, внутренняя устремленность мысли вдаль.

Три портрета всего - и целая эпоха преобразований Петра Великого на новом этапе общественного развития встает воочию.

А сколько еще - портреты М.А.Дьяковой, Н.А.Львова, Н.И.Новикова, великого князя Александра Павловича в десятилетнем возрасте и серия портретов смолянок в театральных костюмах и позах. И аллегорическая картина "Екатерина II - законодательница", сюжет которой разработал Н.А.Львов, а Г.Р.Державин откликнулся на нее одой "Видение мурзы".

Целая эпоха, исполненная поэзии, жизни, гражданских чувств и мыслей, - и в ней, как молния прорезывает небосклон, ощущается указующий перст Петра.

Гению, как бы ни складывалась его судьба, в главном ему сопутствует удача, Фортуна, как говаривали встарь, покровительствует ему. Левицкий без затей, непосредственно, в лицах воссоздал эпоху с торжеством человечности и жизни, вопреки ее трагическим коллизиям, и свершил он это так по-пушкински непринужденно, что удается лишь гениальному художнику.

В.Л.Боровиковский (1757 -1825) - младший современник Рокотова и Левицкого и принадлежит в большей степени к началу XIX, когда в России, сметая все «измы», привнесенные теоретиками из стран Европы, вызревает классический стиль, как некогда в Афинах и Италии в эпоху Возрождения.

Боровиковский родился на Украине, обучался иконописи, но время еще на родине повернуло его, надо думать, к живописи. В 1788 году он приехал в Петербург и попал в круг Н.А.Львова, в котором вызрели Державин и Левицкий как поэт и художник, не укладываясь в рамки, какие придумывали для них исследователи, ни в барокко, ни в классицизм.

А вот что заготовили для Боровиковского. «Портрет М.И.Лопухиной (1797, ГТГ) принадлежит к той поре, когда наряду с господством классицизма утверждается сентиментализм. Внимание к оттенкам индивидуального темперамента, культ уединенно-частного существования выступают как своеобразная реакция на нормативность общественного по своей природе классицизма. Естественная непринужденность сквозит в артистически-небрежном жесте Лопухиной, капризно-своенравном наклоне головы, своевольном изгибе мягких губ, мечтательной рассеянности взгляда».

Все это смехотворно. И кем утверждается «сентиментализм» - художником или молодой женщиной, которая отнюдь не кажется ни своенравной, ни кокетливой, ни меланхоличной. Она весьма серьезна, она задумалась, ей просто уже надоело позировать, для нее это повинность. Но как модель для художника уникальна. Это прообраз красоты, которой будет отмечена наступающая эпоха высокой классики. Об этом говорит и удивительный фон, темный с одной стороны, с открывающимся небом - с другой, с далью или с видом в окно, как в портретах Леонардо да Винчи.

Фон отдает вечностью, а облик юной женщины поразительной новизной, как по весне. Здесь та же эстетика Ренессанса, как у Леонардо да Винчи или Рафаэля, только с красотой, очень нам близкой, родной. Но это и есть гуманизм, который прояснится, проймет нас как «лелеющая душу гуманность» поэзии Пушкина.

_______________________

© Петр Киле, 2007 г

_______________________

Пушкин и античность

Заметки на полях.

Запрос, который повторился, «Пушкин и античность» меня обрадовал, поскольку тема эта наиважнейшая для восприятия творчества Пушкина, в особенности его лирики. В статье «А.С.Пушкин» в книге эссе «Ренессанс в России» я выделяю именно эту тему, что поисковики не преминули отметить, как я убедился, сделав тот же запрос и увидев среди первых статей и свою. При этом сразу прояснивается картина, так сказать, с историей вопроса.

Всем давно казалось доказанным, что Пушкин приобщился к античности через посредство французских переводов XVIII века и французских писателей и поэтов, что ныне уже не представляется столь бесспорным. Это была обычная инерция мысли исследователей, которые зарождение и развитие новой русской литературы сводили к приобщению к европейским образцам и заимствованиям в виду отсталости России, тем самым проглядевших самобытные явления русской жизни и русского искусства, а именно ренессансные в ее исторические сроки.

Тема «Пушкин и античность» затрагивает самую сердцевину этих явлений, а именно Ренессанса в России.

В статье «Античность в творчестве Пушкина» Д.П.Якубович в  восприятии лирики Пушкина подходит к той грани, на острие которой я заговорил о Пушкине как о ренессансном явлении, при этом столь исключительном, что ничего подобного не было в странах Европы и в эпоху Возрождения, и в Новое время.

Прежде всего не мешает раз и навсегда уяснить, что знание иностранных языков, с переходом знати в России на французский язык, - это не свидетельство отсталости и не просто просвещения (все это есть, но этим не исчерпывается), а сугубо ренессансное явление, что наблюдалось и в странах Европы в эпоху Возрождения.

Автор статьи приводит высказывание Я.Грота: «Из положительных знаний, отражающихся в лицейских стихотворениях Пушкина, замечательно его знакомство с греческим и римским миром. Еще в родительском доме, до поступления в лицей, он прочел в переводе Битобе всю Илиаду и Одиссею. Впрочем, свои познания в мифологии он почерпнул не из одного чтения французских поэтов, но и из книг, специально посвященных этому предмету. Без сомнения и Кошанский, объясняя на своих уроках поэтические произведения древних, присовокуплял к тому толкования из истории литературы и мифологии. В 1817 г. Кошанский издал учебник в двух томах под заглавием "Ручная книга древней классической словесности, содержащая археологию, обозрение классических авторов, мифологию и древности греческие и римские". Это перевод сочинения Эшенбурга с некоторыми дополнениями переводчика. Но прежде издания этой книги Кошанский уже пользовался ею при своем преподавании. Таким образом нам становится ясным, почему Пушкин еще в Лицее так любил заимствовать из древнего мира образы и сюжеты для своих стихотворений».